Так с высоты птичьего полета выглядит Йоханнесбург, один из крупнейших городов Южно-Африканской Республики. Трудно представить пример, который более красноречиво мог бы иллюстрировать сегрегацию, разделение города — в данном случае на районы для белого и темнокожего населения. Почему сложилась такая ситуация, и есть ли выход из нее?
Ответ на вопрос «почему так» — апартеид. «Раздельность», раздельное проживание, работа и т. д. — официальная политика расовой сегрегации, проводившаяся правившей в Южно-Африканском Союзе и Южно-Африканской Республике Национальной партией с 1948 по 1994 год.
Коренным народам, которые составляли около 80% населения Южно-Африканского Союза, предписывалось проживать в резервациях, занимавших 13% территории. Покидать резервацию и появляться в крупных городах можно было только по специальному разрешению или при наличии рабочего места (а работа у местного населения, как правило, была непрестижная и низкооплачиваемая). Чернокожие жители ЮАР были лишены почти всех гражданских прав, уровень здравоохранения и образования для них обычно был намного ниже, межрасовые браки запрещены — в общем, сегрегация по всем пунктам.
Создание пространств, разделенных по расовому признаку, было прямой задачей градостроителей. И сегодня архитектура режима апартеида остается неотъемлемой частью городской ткани Южной Африки. В Йоханнесбурге это наиболее заметно. Будущий мегаполис был основан на месте хаотичной застройки после того, как в этих местах нашли золото, он даже назван в честь первых архитекторов — Йохана Риссика и Йохана Юберта, многие улицы до сих пор сохраняют названия находившихся здесь когда-то шахт. Белые владельцы шахт строили особняки, которые превратились в богатые пригороды; темнокожие семьи были вытеснены в поселки на окраинах.
Еще один архитектурный «памятник» апартеиду — District Six, Шестой район, часть Кейптауна. Оживленный район, расположенный рядом с гаванью и центром города, отличался социальным, этническим, культурным, религиозным разнообразием. Это не нравилось жителям соседних, более богатых районов, и в 1966 году District Six был объявлен зоной, предназначенной только для белых. Более 60 000 человек были вынуждены переселиться на выделенную для них территорию с тем имуществом, котором смогли унести с собой.
Сегодня Шестой район представляет собой скопление пустых участков с сохранившимися обломками построек и видимыми очертаниями бывших городских улиц. В начале 2000-х было принято решение о возвращении сюда ранее проживавших в District Six семей. Президент ЮАР Нельсон Мандела вручил ключи от новых домов первым «возвращенцам», им было 82 и 87 лет. Однако переселение связано со множеством проблем и происходит медленно.
В 2018 году Всемирный банк назвал ЮАР самой экономически неравноправной страной в мире. Элита по-прежнему состоит из представителей белого населения, самый высокий уровень бедности по-прежнему среди темнокожего. С падения режима апартеида прошло больше четверти века, но его наследие в городах ЮАР — не прошлое, а настоящее.
«Я вырос там, где архитектура была предназначена для угнетения, — говорит африканский архитектор-дизайнер, активист Wandile Mthiyane. — Городские общины чернокожих были спроектированы так, чтобы чернокожие южноафриканцы тратили 40% своего дохода на дорогу и не имели достаточно денег для развития своих сообществ. Нельсон Мандела стал президентом, апартеид закончился, законы изменились, а районы — нет. Жители поселков по-прежнему тратят 40% своего дохода на поездки на работу, и это лишь один из многих примеров, демонстрирующих долгосрочное влияние дизайна сегрегации».
В рамках студенческого проекта Вандайл ведет курс «проектирования для пространственной справедливости» — и знает, что нужно делать, чтобы строить справедливые города.
«Для нас как архитекторов важно взять на себя ответственность за тот факт, что дизайн исторически был одним из самых мощных инструментов системного расизма. Архитектура никогда не бывает нейтральной, она либо лечит, либо калечит. Мы не только проектировщики стеклянных небоскребов и пейзажных бассейнов, но и непосредственные виновники общественной несправедливости. Первый шаг — это осознание дизайнерами их божественной силы формировать жизненный опыт людей.
Фирмы смогут начать сознательно проектировать пространства и места, учитывающие опыт людей, выходящих за рамки их собственной культуры, только в том случае, если начнут предоставлять возможности сотрудникам, которые не похожи на них. Слишком долго компании создавали дизайн для цветных людей, пора позволить цветным людям взять на себя ведущую роль в дизайне своих домов и сообществ. Справедливость дизайна основана на личном опыте и строится на повседневных действиях».
Фото Johnny Miller / Archdaily, Ubuntuasa.org
▶ В Бразилии поняли, что недоступность остановок общественного транспорта зачастую связана с бедностью и неблагополучием